Фрэнк Херберт - Дом глав родов Дюны [= Капитул Дюны]
— Некоторые шрамы обнажают больше, чем скрывают, — сказал он и посмотрел на Айдахо. — Верно, Дункан?
Слова одного Ментата другому.
— Мне кажется, я снова вступаю в старый спор, — ответил Айдахо.
Тег обратился к Одрейд:
— Видишь, дочь? Ментат узнает старый спор, когда слышит его. Вы гордитесь тем, что знаете то, что требуется от вас, на каждом повороте дороги, но монстр, ждущий вас на этом повороте, — ваше собственное творение!
— Преподобная Мать! — подчеркнула Проктор, которой не нравилось его обращение к Одрейд. Но Одрейд не обратила на нее внимания. Она ощутила жестокую горечь. Тараза внутри нее вспомнила тот спор: «Мы созданы связями Бене Джессерит. Но они и отупляют нас. О, мы режем быстро и глубоко, когда это требуется, но это путы иного свойства».
— Я не стану принимать участия в том, чтобы оглупить тебя, — сказал Тег. Итак, он это помнил.
Вернулась Стрегги, неся миску тушеного мяса, плававшего в коричневой подливе. Тег сел на пол и принялся торопливо хлебать еду ложкой.
Одрейд молчала; ее мысли устремились туда, куда направил их Тег. Почтенные Матери окружали себя твердой скорлупой, которая защищала их от всего, что шло извне (включая и эмоции) — все становилось только отражением на поверхности. Мурбелла была права, и Сестрам нужно было заново учиться чувствам. Если они останутся только наблюдателями, они обречены.
Она обратилась к Тегу:
— Тебя и не попросят делать нас глупее, чем мы есть.
Оба — и Тег, и Айдахо — услышали что-то иное в ее голосе. Тэг отставил пустую миску, но первым все же заговорил Айдахо:
— Культивация.
Тег был согласен. Сестры редко поддавались импульсам чувств. Даже в тяжелые времена их реакции были упорядочены. Они были выше того, что большинство людей считает культивированием. Их вели не мечты о власти, но их собственная способность предвидеть и планировать, порожденные необходимостью момента и почти безграничной памятью. И Одрейд следовала хорошо продуманному плану. Тег бросил взгляд на бдительных Прокторов.
— Вы были готовы убить меня, — сказал он.
Никто не ответил. Да в этом и не было необходимости.
Они все распознали в его словах Предвидение Ментата.
Тег обернулся и заглянул в комнату, где он вновь обрел свои воспоминания. Шиана ушла. На грани сознания шуршали новые и новые воспоминания. Они заговорят, когда придет время. Это уменьшенное тело. Это тяжело. И Стрегги… Он сконцентрировался на Одрад:
— Вы были умнее, чем сами думали. Но моя мать…
— Я не думаю, что она предвидела это, — прервала его Одрейд.
— Нет… она была не настолько Атридесом.
В данных обстоятельствах это слово было разрядом молнии, и в комнатке воцарилась особая тишина. Прокторы подошли ближе.
О, эта его мать!
Тег не обратил ни малейшего внимания на Прокторов:
— Отвечая на вопрос, который ты мне задала — я не могу объяснить, — что произошло со мной на Гамму. Скорость моего тела и мысли отвергают любые объяснения. Если бы я был физически взрослым человеком, в мгновение ока я оказался бы вне этой комнаты, а быть может, и вне корабля. Охх… — он воздел рук. — Я по-прежнему ваш послушный пес. Я сделаю то, что вы потребуете, но, быть может, вовсе не так, как вы себе это представляете.
Одрейд увидела сосредоточенное выражение на лицах Сестер. «Что я призвала на наши головы?»
— Мы можем сделать так, что ни одно живое существо не покинет этот корабль, — сказала она. — Быть может, ты быстр, но не быстрее огня, который испепелит тебя, стоит только тебе попытаться уйти без нашего позволения.
— Я уйду в свое время и по вашему разрешению. Каково количество солдат в специальных войсках Бурзмали?
— Почти два миллиона.
— Так много!
— У него было более чем в два раза больше сил на Лампадас, когда их атаковали Чтимые Матры.
— Нам придется быть умнее, чем бедняга Бурзмали. Вы оставите нас, чтобы мы могли обсудить это с Дунканом? Потому вы и держите нас под рукой, верно? Из-за нашей специальности? — он насмешливо взглянул на камеры наблюдения, угнездившиеся под потолком, — Я уверен, ты пристально изучишь нашу беседу прежде, чем согласишься.
Одрейд и ее Сестры обменялись взглядами. В их глазах читался всего один вопрос: «Что нам еще остается?»
Одрад встала и посмотрела на Айдахо:
— Вот настоящая работа для Ментата — Говорящего Правду!
Когда женщины вышли, Тег забрался в одно из кресел и снова заглянул в пустую комнату за стеной наблюдения. Все это было слишком свежо, и он до сих пор чувствовал, как тяжело колотится от усилий его сердце.
— Да, это было представление, — сказал он.
— Я видал и получше, — чрезвычайно сухо и холодно.
— Чего бы я сейчас хотел, так это добрый стакан маринетто, но сомневаюсь, что мое теперешнее тело это выдержит.
— Когда Дар доберется до Центральной, там ее будет ждать Белл, — заметил Айдахо.
— Пошла эта Белл в Преисподнюю! Мы должны разобраться с Чтимыми Матрами прежде, чем они до нас доберутся.
— И у нашего Башара как раз есть нужный план.
— Черт побери этот титул!
Айдахо задохнулся от изумления.
— Слушай, что я тебе скажу, Дункан! — голос звучит с напором, — однажды, когда я прибыл на важную встречу с потенциальными противниками, я услышал, как меня объявили: «Башар здесь». Я чуть не споткнулся; это застало меня врасплох.
— Расслаивающееся сознание.
— Разумеется, это оно и было. Но я знал, что титул отдалял меня от того, что я не смел потерять. Башар? Я был большим, нежели это! Я был Майлс Тег, это имя дали мне мои родители.
— Ты оказался в шепи имен!
— Разумеется, и я осознал, что мое имя находилось на расстоянии от чего-то более древнего. Майлс Тег? Нет, я был прежде этого. Я услышал, как моя мать говорила: «О, какой прекрасный ребенок». Итак, я остался с другим именем: Прекрасный Ребенок.
— И ты пошел дальше в глубину? — Айдахо почувствовал себя увлеченным.
— Я попался. Имя ведет к имени ведет к имени ведет к безымянности. Когда я вошел в зал, я был безымянным. Ты когда-нибудь рисковал оказаться в такой ситуации?
— Однажды, — с неохотой признал Дункан.
— Мы все оказываемся в ней по меньшей мере однажды. НОотак оно было со мной. Я молчал. Я имел сведения о каждом за этим столом — лицо, имя, титул плюс все их прошлое.
— Но на самом деле ты был не там.
— О, я видел выражение ожидания на лицах тех, кто изучал меня, вопрошал, волновался. Но они не знали меня!
— Это дало тебе ощуцщение великой власти?
— Именно то, от чего нас предостерегали в Школе Ментатов. Я спрашивал себя: «Это и есть начало Разума?» Не смейся. Это мучительный вопрос.
— И ты пошел дальше? — завороженный откровением Тега, Айдахо не обращал внимания на предостережение, маячившее на краю сознания.
— О да. И я обнаружил, что нахожусь в знаменитом «Коридоре Зеркал», который нам описывали, советуя бежать оттуда.
— Ты вспомнил, как выбраться оттуда и…
— Вспомнил? Ты конечно же был там. И что, память помогла тебе выбраться?
— Да.
— Несмотря на предостережения, я задержался, увидев мое «изначальное я» и его бесконечные вариации. Отражения отражений, и так до бесконечности.
— Влечение ergo core. Очень немногие выбирались из таких глубин. Тебе повезло.
— Я вовсе не уверен, что это стоит называть везением. Я знал, что должно было быть Первое Сознание, пробуждение…
— Которое осознает, что оно не первое.
— Но я хотел найти основу «я»!
— Неужели люди на этой встрече не заметили в тебе ничего странного?
— Позднее я обнаружил, что сел на свое место с каменным лицом, которое скрыло всю эту гимнастику ума.
— Ты ничего не говорил?
— Я онемел. Это было истолковано как «Башар ожидал сдержанности». Вот и вся репутация.
Айдахо улыбнулся было, но тут вспомнил о камерах. Он мгновенно понял, как стражи интерпретируют такие откровения. Странные способности опасного потомка Атридесов. Сестры знали о зеркалах. Любой, кто вырвался оттуда, должен находиться под подозрением. Что ему показали зеркала? Словно услышав этот опасный вопрос, Тег сказал:
— Я был в ловушке и понимал это. Я мог почти видеть себя прикованным к постели существом с сознанием растения, но мне было безразлично. Зеркала были для меня всем, пока я не увидел мою мать, словно бы качавшуюся на волнах. Она выглядела почти так же, как перед смертью.
Айдахо с дрожью втянул в легкие воздух. Неужели Тег не понимает, что все сказанное им сейчас записывается?
— Теперь Сестры увидят, что я, по крайней мере потенциальный Квизац Садерах, — сказал Тег. — Еще один Муад Диб. Глупости! Как ты любишь говорить, Дункан. Никто из нас не хотел бы этого. Мы знаем, что он создал, а мы ведь не так глупы!
